Круглый стол в редакции газеты «Вечерний Бишкек»

20 июня 2012

Вели круглый стол:

Ирэн СААКЯН, Максим ЦОЙ

Петля на шее

Ситуация с внешним долгом тревожная. Он растет как снежный ком. Но власти будто забыли, что кредиты надо отдавать, и пытаются успокоить народ. Страна подсела на иглу внешних заимствований. Особенно это заметно в периоды, когда доноры не спешат выделять очередные транши. И тогда все смахивает на ломку наркомана, когда экономически больной организм не может получить очередную дозу льготных кредитов. Об этом на круглом столе в “Вечерке” говорили постоянный представитель Всемирного банка в Кыргызстане Александр КРЕМЕР, постоянный представитель МВФ в Кыргызстане Коба ГВЕНЕТАДЗЕ, заместитель министра финансов Мирланбек БАЙГОНЧОКОВ, депутат Жогорку Кенеша Равшан ЖЭЭНБЕКОВ, председатель ОНС при Минфине Азамат АКЕЛЕЕВ и независимый эксперт по странам Центральной Азии Кубат РАХИМОВ.

Попались

“ВБ”: — На днях депутат Жогорку Кенеша Райкан Тологонов заметил, что Всемирный банк и Международный валютный фонд посадили республику на иглу внешних заимствований, тем самым лишив ее самостоятельности и независимости. Как вы оцениваете подобные высказывания?

БАЙГОНЧОКОВ: — Брать или не брать — сложный вопрос. В мире мало стран, которые развиваются без займов. Конечно, если у Кыргызстана было бы больше возможностей, а экономика была бы более развитой, мы могли и не увеличивать внешний долг. Но в нашей ситуации для развития необходимы внешние ресурсы. Сегодня любой бизнес в стране нуждается в деньгах. Но здесь должен быть рациональный подход.
Можно провести параллель между бизнесом и экономикой страны: если нет ресурсов, возникает необходимость в заимствованиях как внешних, так и внутренних. В том случае, когда у государства есть средства, оно направляет их на развитие бизнеса. Но когда денег нет, правительство обращается за помощью к международному сообществу.

“ВБ”: — Сколько приходится платить ежегодно, обслуживая внешние заимствования?

БАЙГОНЧОКОВ: — На 1 мая внешний долг Кыргызстана составил 2 миллиарда 850 миллионов долларов. По предварительным данным, соотношение к ВВП на 1 января 2012 было 47,7 процента. В год на обслуживание долга тратится около 83 — 84 миллионов долларов.
В 2000–м у нас соотношение внешнего долга к ВВП было 120–130 процентов. Это были самые тяжелые времена. Но после того как мы начали проводить более осторожную политику заимствования, привлекать грантовую помощь, ситуация начала улучшаться. Деньги отдаем без просрочек, в противном случае нам грозят штрафные санкции. По состоянию на 1 января внешний долг составил 55 процентов от ВВП.
КРЕМЕР: — Ситуация с внешним долгом в республике не ухудшается, а улучшается. Деньгами надо уметь правильно пользоваться. Ведь, получая дешевые кредиты, можно привести страну к процветанию. Правительство должно разумно работать в этом направлении.
ГВЕНЕТАДЗЕ: — Если кредиты используются разумно и способствуют развитию экономики, позволяя обеспечить рост, тогда они эффективны. Государство обращается за внешними займами тогда, когда бизнесу в развивающихся странах нужно пространство для дыхания. Кстати, кредиты необходимы также и для реализации инфраструктурных проектов. Внешние займы позволяют стимулировать рост бизнеса. Предприятия работают, платят налоги.
Вырисовывается цепочка: заимствования позволяют развивать бизнес, что приводит страну к развитию и в дальнейшем к независимости от кредитов. МВФ совместно с ВБ ежегодно проводит анализ устойчивости внешнего долга. (Подобные исследования проводятся для всех стран.) Согласно последней оценке, Кыргызстан относится к странам с умеренным уровнем внешнего долга. То есть долгового бедствия в стране не наблюдается.

“ВБ”: — Многолетняя практика заимствования показала, что порой международные организации преследуют достаточно меркантильные интересы, доводят страну до экономического коллапса, а потом она оказывается в клешнях дальнезарубежных дядюшек. Что мешает эффективно расходовать кредитные средства?
КРЕМЕР: — Если государство берет деньги в долг, то использовать средства должно с максимальной пользой. Для того чтобы контролировать расходы, не надо изобретать велосипед. Любые проекты должны быть детально изучены. Например, что касается госзакупок. Когда тратятся большие деньги, надо считать каждый тыйын. Счета должны быть подконтрольны как парламентариям, так и общественности. Это хорошая методика, чтобы обеспечить эффективное использование заемных средств.

АКЕЛЕЕВ: — Верно. Внешняя помощь должна использоваться максимально прозрачно. Понятно, что миссия донорских организаций — обеспечение финансовой стабильности. Но нельзя достичь поставленных целей без эффективного и ответственного управления. Помощь, которая оказывается донорами, должна быть привязана к показателям по добросовестному управлению. Надо более ответственно подходить к этому вопросу. Принимать меры при нерациональном использовании денег.
КРЕМЕР: — Для развития экономики не следует ограничиваться только использованием заемных средств. Надо идти дальше и привлекать прямые иностранные инвестиции. Бизнесменам как воздух нужны гарантии. Только тогда они согласятся вложить свои кровные в Кыргызстан. Например, в проект по строительству железной дороги Китай — Кыргызстан — Узбекистан. Будем надеяться, что республика в состоянии привлекать частные капиталы.

РАХИМОВ: — Я категорически против строительства китайской железной дороги! Кыргызстану выгоднее начать строительство железнодорожного узла Чуй — Фергана. Это станет нашим вкладом при вступлении в Единое экономическое пространство. Кстати, внешний долг нельзя рассматривать без интеграционных тенденций. От того, какой вектор сотрудничества Кыргызстан выберет, зависит структура внешнего долга.
Сложилось так, что если нас завтра позовут в Евразийский экономический союз, мы готовы подстроиться под него. Но в ЕС нас не ждут. Страна сегодня даже готова стать 51–м штатом Америки. Но так нельзя. Надо сориентироваться и выбрать свой путь.

“ВБ”: — Последние экономические показатели говорят, что Кыргызстану грозит коллапс. Что скажете об этом?

АКЕЛЕЕВ: — Инвестиционный климат в республике далек от совершенства. Пока к нам не спешат солидные инвесторы. Поэтому ожидания пессимистичные. Не знаю, как к концу года правительство выйдет на ранее озвученные цифры касательно экономического роста.
К сожалению, дешевые кредиты приходят в Кыргызстан с какими–то условиями. По сравнению с предыдущими годами в 2011–м республика получила больше займов, чем грантов — в прошлом году Кыргызстан получил только 30 процентов безвозмездной помощи. 

Куда уходят деньги

ЖЭЭНБЕКОВ: — Я бы не стал говорить, что мы, как наркоманы, сели на иглу внешних заимствований. Но страна пока не сможет выжить без них. Двадцать лет подряд дефицит республиканского бюджета покрывался за счет финансовых вливаний доноров — ВБ, МВФ, АБР. Во времена Акаева и Бакиева на бюджетную поддержку республика ежегодно получала около 300–400 миллионов долларов. В этом году дефицит бюджета прогнозируется примерно 450 миллионов долларов, что составляет 17 миллиардов сомов. Предполагаю, что казна недосчитается значительно больше ранее озвученной суммы. Порядка 25 миллиардов сомов. Откуда деньги на покрытие дефицита республиканского бюджета?
БАЙГОНЧОКОВ: — Не соглашусь, что дефицит составит 25 миллиардов сомов. Правительство не станет в нынешнем году наращивать расходы.
АКЕЛЕЕВ: — Насколько известно, за этот год вы должны были собрать 56 миллиардов сомов в виде налогов. Пока собрали всего 22 миллиарда. Получается, план не выполняется?
БАЙГОНЧОКОВ: — Это данные за неполные пять месяцев. Первые три месяца собираемость налогов ниже. Потом постепенно темпы сбора увеличиваются.
АКЕЛЕЕВ: — Но насколько мне известно, “Кумтор” уже заплатил авансом за год вперед?
БАЙГОНЧОКОВ: — Не знаю. Это вопрос к ГНС.

“ВБ”: — Как будете закрывать брешь? Иностранные доноры денег могут не дать. Помните, говорили о 106 миллионах долларов из антикризисного фонда ЕврАзЭС.

До сих пор не получили.

ЖЭЭНБЕКОВ: — Сегодня никто не хочет давать взаймы. Все из–за того, что ведущие государства отвернулись от нас. Страна теряет поддержку доноров, которые помогали с пополнением бюджета. Если мы не получим денег, произойдет очередная смена власти. Ибо правительство не сможет выплатить заработную плату бюджетникам, останутся нерешенными социально–экономические проблемы. Время показало, что кабмин занимается популизмом. Кыргызстан проедает республиканский бюджет. Отсюда все наши проблемы.

“ВБ”: — Почему США, Европа, Россия, Япония не протягивают руку помощи?
ЖЭЭНБЕКОВ: — Мы не умеем работать с международными донорами, поэтому они не хотят с нами разговаривать. Кыргызстану может оказать денежную помощь Китай, но он требует взамен наши ресурсы. Турция обещает выделить деньги, но тянет резину. Это еще раз говорит о том, что мы потеряли всех своих внешнеполитических партнеров.
Вывести экономику из тупика может только эффективная работа правительства. Необходимо отказаться от популизма. Например, для реализации предвыборных обещаний и решения политических задач правительство стало выдавать сельчанам неэффективные займы под 7 процентов годовых. В итоге 20 миллиардов сомов, которые выделил “Кумтор”, тратятся неправильно. Эти средства следовало направить на покрытие бюджетного дефицита.

РАХИМОВ: — Когда средства тратятся нерационально, возникает мысль: зачем брать огромные суммы взаймы? Для меня не совсем понятна проблема внешнего долга. Куда в конечном итоге уходят эти суммы? Достаточно большой процент грантов и займов тратятся на самих доноров, на зарплату иностранным специалистам, руководителям, персоналу. Следовательно, деньги эти обратно возвращаются тем, кто их выдает.
Не понимаю я и того, почему, например, городские дороги строятся на деньги китайского гранта китайскими компаниями? Это говорит об абсолютной неэффективности налоговой системы. Где деньги дорожного фонда? Я долгие годы прожил в Беларуси, где лучшие дороги в Восточной Европе. А знаете почему? Потому что там проводится правильная фискальная политика. Почему нам не перенять этот опыт?

“ВБ”: — Расплачиваться по долгам придется будущему поколению. Сколько сегодня задолжал каждый отдельно взятый гражданин нашей страны?
БАЙГОНЧОКОВ: — Порядка 580 — 590 долларов.

“ВБ”: — Получается, проедая займы, мы загоняем себя в угол
БАЙГОНЧОКОВ: — Снижение темпов связано с ситуацией в горнодобывающей промышленности.
РАХИМОВ: — Думаю, распутать клубок экономических проблем поможет дефолт национальной валюты. Кстати, девальвация привела к процветанию Беларуси. Сегодня это не самая бедная страна Восточной Европы. Кыргызский сом — переоцененная валюта, инструмент “дордоистана”, который обслуживает интересы той части бизнеса, которая, перекручивая китайские товары, выдавливает их на рынки России, Казахстана и Таджикистана.
ГВЕНЕТАДЗЕ: — Возникает вопрос: эффективны ли проекты государственных инвестиций? Для того чтобы это определить, есть хорошие инструменты. Во–первых, должно быть сделано технико–экономическое обоснование проекта, в процессе реализации которого необходимо провести мониторинг. Затем, по завершении проекта, должна быть дана оценка, достиг ли проект поставленной цели?
И другой вариант. Что делать, если не брать займы? Обеспечить более высокий экономический рост. За счет этого — высокую собираемость налогов. Мониторинг за прозрачностью и подотчетностью должен всегда продолжаться. И еще один момент, который все доноры считают важным для страны. Это реформа управления государственными финансами. Благодаря этому можно быть уверенным, что донорские средства, выделенные на реализацию проектов, потрачены правильно.
АКЕЛЕЕВ: — Сегодня можно увидеть, с каким сопротивлением идет процесс прозрачного управления финансами. Минфин реализует проект окмот.kg, но на сайте по госзакупкам можно увидеть информацию только по 5 — 6 тендерам. Хотя ежедневно госорганы проводят множество аукционов. Проблема в том, как заставить госорганы публиковать эти данные. Нет твердой политической воли, чтобы каждое министерство и ведомство полностью раскрыло информацию по тендерам. Хотя эти инструменты заложены.
Вот проект Всемирного банка по автоматизации и обеспечению прозрачности казначейства, человеческих ресурсов. Его реализация длится уже 9 лет. До сих пор он не внедрен. Но есть альтернативный продукт, который начал действовать. Зачастую проекты, направленные на обеспечение прозрачности, неэффективны. Здесь вина в первую очередь нашего правительства, в какой–то степени проглядывается и вина доноров, которые не обозначают проблему. И вся эта тягомотина продолжается.

Для проведения реформ министру финансов Акылбеку Жапарову хватило 3 месяцев. Не знаю, что его сегодня мотивирует, но изменения уже видны. И все–таки решающим моментом является политическая воля, желание конкретных людей все изменить. Ведь именно в их полномочия входит решение государственных проблем.

Как в шелках

“ВБ”: — Здесь прозвучал упрек в адрес Всемирного банка. Что вы на это скажете?
КРЕМЕР: — Мы неизбежно приходим к выводу: хорошо потраченные деньги, это деньги, которые хорошо потрачены. В Кыргызстан светлое будущее придет благодаря улучшению инвестиционного климата и условий ведения бизнеса. И это требует не столько больших денег, сколько политических решений. На опыте своих проектов мы видели, как, например, модернизация старой советской ирригационной системы привела к тому, что доходы фермеров росли на 10–15 процентов. Недавно я посетил место реализации проекта по реконструкции дороги Ош — Исфана. Реконструкция еще не закончена, но по обеим сторонам дороги уже выросли новые кафе и другие здания.
Но инвестиции в материальные объекты не так важны, как инвестиции в людей. Когда бог делил ресурсы между центральноазиатскими странами, то Казахстану и Узбекистану досталась большая часть полезных ископаемых. Зато кыргызов наделил большей изобретательностью. Последние 20 лет страна жила не столько на своих ресурсах, сколько на умственном развитии, образовании и изобретательности. Очень важно, чтобы рабочая сила в Кыргызстане оставалась грамотной и образованной. Средства, вложенные в образование сегодня, вернутся через некоторое время в виде налоговых поступлений в бюджет.

“ВБ”: — Но как быть с тем, что наметилась устойчивая тенденция, когда люди уезжают из страны? Скоро здесь никого не останется…
КРЕМЕР: — Кыргызстан должен стать привлекательным для образованных и изобретательных предпринимателей. Чтобы им было интересно вести здесь бизнес. И еще один момент, который нельзя обойти стороной. Несмотря на то, что в плане создания правовой базы для осуществления реформ дела у Кыргызстана идут хорошо, чтобы удержать рабочую силу внутри страны, необходимо создать среду, в которой инвесторы будут чувствовать себя в безопасности и ощущать стабильность. Хотя, наверное, сейчас не сказал ничего такого, что не было бы известно всем присутствующим здесь.
АКЕЛЕЕВ: — Об инвестиционном климате у нас говорят на протяжении последних 15 лет. Но прогресс очень незначительный. Факт того, что люди стремятся покинуть эту страну, и есть показатель успешности проводимых реформ. Я думаю, что главной причиной желания выехать являются экономические проблемы. Почему не происходит сдвигов? Возьмем такую инициативу, как введение безвизового режима, “открытое небо”. Если внимательно посмотреть, то увидим, что сами чиновники МИД, ГКНБ стали преградой для введения этих инициатив. Хотя все понимают, что такие инициативы сделают Кыргызстан торговым хабом. Однако узкие интересы отдельных групп мешают благим начинаниям.

ЖЭЭНБЕКОВ: — Я хотел бы озвучить факты. Падение ВВП составило 7 процентов, экономический рост снизился на 5 процентов. Роста сельского хозяйства в этом году не предвидится. Теперь о действиях нашего правительства. Премьер Омурбек Бабанов говорит о необходимости повышения налогов на мобильную связь, на туризм и горнорудную отрасль. Такие заявления бумерангом отражаются на предпринимателях. Они убегают из Кыргызстана. Акылбек Жапаров говорит: есть риск, что мы в этом году не соберем 5 миллиардов сомов доходной части бюджета. Мэр Бишкека Иса Омуркулов — что город недосчитается 1,5 миллиарда сомов. Вице–мэр Оша тоже опасается недобора налогов. Что в такой ситуации остается делать? Только обращаться за помощью к международным финансовым организациям, чтобы выживать.

“ВБ”: — Вы будете нам помогать?

ГВЕНЕТАДЗЕ: — В течение года могут произойти события, которые не в сфере контроля правительства. Например, затяжная зима или подвижки льда на высокогорном руднике. Роль доноров — помочь справиться с такими передрягами. При условии, что правительство со своей стороны сделает все возможное, чтобы улучшить ситуацию.
КРЕМЕР: — Критиковать всегда легко. Но давайте внимательно посмотрим, что правительство Кыргызстана сделало за последние два года. Два вооруженных конфликта, которые свели на нет все усилия, предпринятые ранее для сокращения бедности. Как результат министру финансов пришлось защищать перед парламентом бюджет на 2011 год с заложенным дефицитом в 8 процентов от ВВП.

Кроме того, произошло повышение цен на продовольствие, которое было самым высоким в Центральной Азии. Вдобавок выросла стоимость топлива. Несмотря на это, правительству удалось свести концы с концами. Многие мои коллеги, работающие в странах Восточной Европы, жалуются на бюджетные проблемы, которые они испытывают в связи с кризисом в еврозоне. Так вот, надо сказать, что в тех странах не сталкивались с такими серьезными проблемами, как в Кыргызстане. Перед вашим правительством еще много трудных задач. Нужно обеспечить систематический прирост налоговых доходов, провести работу по повышению прозрачности государственных расходов. Я все это сказал для того, чтобы не принижались заслуги правительства начиная с 2010 года.
БАЙГОНЧОКОВ: — Нынешнее правительство работает всего пять месяцев. И все требуют от него, чтобы оно показало, что сделало. Мы не могли предугадать техногенную катастрофу на “Кумторе”. Если бы не она, показатели были бы сейчас другие.
Была затяжная зима, какой не наблюдалось последние десять лет. Я не хочу списывать все проблемы на природные катаклизмы. Но нужно учитывать и этот фактор. Правительство старается выполнить обязательства, которые приняло. Мы выплачиваем зарплату, пособия, пенсии. Май, июнь, июль — самый трудный период по выплате зарплаты. Ведь сейчас время отпусков. Прозвучало, что страна находится перед катастрофой, дефолтом. Конечно, сейчас наблюдается объективный спад в экономике. Но правительство делает все возможное, чтобы выправить ситуацию. Не бывает быстрых решений, которые в одночасье могут устранить все проблемы. На все требуется время. Надеюсь, к концу года правительство выполнит все обязательства. Конечно, для этого необходима поддержка парламента, за которой мы будем обращаться.
АКЕЛЕЕВ: — Говорят, что реформы реализуются очень долго. Я считаю, что в этом виноваты не только чиновники, но и избиратели. Мы сами выбрали парламент, из которого вышло это правительство. Есть и определенные чиновники, которые преследуют узкие интересы. Они блокируют реформы. Хотя не секрет, несколько крупных инвесторов могут обеспечить рост экономики в течение двух–трех лет. Хочется, чтобы избиратели в следующий раз подумали, прежде чем отдавать свои голоса за кого–либо.

Чемоданное настроение

РАХИМОВ: — Я бы все–таки хотел развеять экономический романтизм господина Кремера. Принцип невидимой руки Адама Смита не работает в Кыргызстане. Вы говорите, что благодаря крупным инвестиционным проектам у нас сразу начнутся положительные процессы. Я в это особо не верю. В Кыргызстане экономика, которая нуждается в ручном управлении.

АКЕЛЕЕВ: — Тут я с вами не соглашусь. Торговля, швейная отрасль, туризм — секторы, которые развились самостоятельно, без какой–либо поддержки со стороны государства. Главное, чтобы оно не мешало.

РАХИМОВ: — Вы сказали, что Кыргызстан в отличие от соседних республик пошел по пути развития навыков, умений и поднятия уровня управленческих кадров. Но ведь тем самым США, Евросоюз решили свои кадровые вопросы. Может быть, в микроскопическом режиме. Я имею в виду то, что кыргызстанцев с хорошим образованием, работающих за рубежом, в разы больше, чем казахстанцев. Хотя пропорция по численности населения обратная. Это говорит о том, что проведение реформ в том виде, как сейчас, вымывает из страны слой самых квалифицированных кадров.
Поэтому грань между либералами и либертарианцами очень тонкая. Навязывание Кыргызстану либертарианской модели, считаю, очень опасно. Проблематику внешнего долга можно политизировать, даже найти оправдание правительству. Но я бы хотел, чтобы все поняли, что стране сейчас необходима перезагрузка. Мощный рывок от спекулятивно–потребительской схемы к аграрно–индустриальной, ориентированной на местные региональные рынки. В первую очередь это Центральный и Восточный Казахстан и Урало–Сибирская территория. Чтобы выйти в этом направлении, нужно провести девальвацию национальной валюты, которая обслуживает спекулятивный поток, обеспечить конкурентоспособность местного производства.

Внешнее заимствование должно идти под производственные проекты. А что касается инфраструктурных проектов — китайских, американских, российских — не важно, я призываю взять год тишины. Мы должны разобраться, какая дорога нам нужна. Провести международную конференцию по вопросу строительства железной дороги Китай — Узбекистан — Кыргызстан. Есть альтернативная дорога Чуй — Фергана, которую я активно пропагандирую. Нельзя руководствоваться конструкциями, заложенными в середине 90–х годов, когда экономика Кыргызстана была совсем другой. Сегодня появилась информация, что иранская сторона готова финансировать китайско–узбекско–кыргызскую железную дорогу. Насколько серьезны эти заявления и какими будут условия, пока совершенно непонятно. Опять же, учитывая непростые отношения Атлантического блока с Ираном, захотят ли Вашингтон, Брюссель и Тбилиси, чтобы здесь была железная дорога?

БАЙГОНЧОКОВ: — Железная дорога будет строиться на прямые инвестиции. Государство не собирается давать никаких гарантий или реализовать проект в обмен на ресурсы. Это четкая и однозначная позиция правительства.
РАХИМОВ: — Главным приоритетом должен быть производственный сектор, а потом уже все остальное.

ГВЕНЕТАДЗЕ: — Для повышения спроса на кыргызские товары вы предлагаете провести девальвацию национальной валюты. Этот инструмент был использован несколькими странами — Россией, Казахстаном, Грузией, Арменией, другими. То, что они использовали этот инструмент, не говорит о том, что Кыргызстан должен обязательно последовать их примеру. Я не могу сказать, насколько такая мера могла бы быть полезной. Например, трудно предугадать, в каком положении тогда окажутся коммерческие банки.

КРЕМЕР: — Я бы сказал, что нужно разумно брать в долг и эффективно использовать занятые средства.
ЖЭЭЕНБЕКОВ: — Кыргызстан не Россия, не Казахстан, не Беларусь. Девальвация применяется в странах, где власть сильная. Это авторитарные страны. В Кыргызстане сегодня можно провести девальвацию, а завтра не будет правительства. В нашей ситуации мы не можем обойтись без займов, это единственный способ выжить.
БАЙГОНЧОКОВ: — У нас нет ресурсов.

ЖЭЭЕНБЕКОВ: — У нас есть только один выбор — брать дешевые или дорогие деньги. Дешевые дают только МВФ и Всемирный банк. Дорогие мы получаем из Кувейтского фонда или из Китая. Проблема не в том, у кого брать деньги, а в том, как повысить эффективность правительства. Оно должно бороться с коррупцией, проводить структурные реформы, эффективно использовать получаемую внешнюю помощь. Эти системные проблемы нам нужно решать. Девальвация — это техническая сторона, которая не даст нам фундаментальных изменений.

“ВБ”: — Тогда как бы вы оценили работу правительства?

ЖЭЭЕНБЕКОВ: — По проведению системных реформ, борьбе с коррупцией, повышению эффективности самого правительства на ноль. Борьбы с коррупцией нет. Реформ нет.

“ВБ”: — Что нас в таком случае ждет?

ЖЭЭЕНБЕКОВ: — Уйдет одно правительство, придет другое.

“ВБ”: — Где гарантия, что очередное окажется лучше?

ЖЭЭЕНБЕКОВ: — Такой гарантии нет, но есть надежда.

РАХИМОВ: — Какова структура государственного долга?
БАЙГОНЧОКОВ: — Внутренний долг — 8,9 процента, внешний — 91,1.

РАХИМОВ: — То есть можно двигаться в сторону увеличения доли заимствований у внутреннего инвестора?

БАЙГОНЧОКОВ: — Все верно.

РАХИМОВ: — А что для этого необходимо сделать?

БАЙГОНЧОКОВ: — Развивать рынок ценных бумаг, повышать доверие населения. Ценные бумаги, выпускаемые правительством, — самые защищенные. За весь период независимости не было ни одного случая непогашения. Сейчас мы намереваемся сделать так, чтобы размещение ценных бумаг происходило через фондовую биржу.

Ирэн СААКЯН, Максим ЦОЙ


Фото Владимира ПИРОГОВА

P.S. Международное сообщество недавно пообещало Кыргызстану выделить миллиард долларов. Если эта сумма дойдет до адресатов, можно только позавидовать политическому мужеству нашего правительства, осмелившегося сунуть голову в очередную кредитную петлю. За последние годы многие страны пытаются проявить политическое мужество и сформировать свою независимую экономическую стратегию развития. У нас, наоборот, постоянно клянчат у международных организаций гранты. 
Напомним, первым затянул удавку на шее Кыргызстана Аскар Акаев, который набрал долгов на 2 миллиарда долларов. Тогда страна подписывала один кредитный договор за другим, стандартно ссылаясь на то, что долговое бремя по международным меркам невелико. Уже в начале 2000–х сумма достигла критической отметки, составив свыше 80 процентов от ВВП. Этот показатель стал одним из худших в Содружестве. Выходило, что каждый гражданин страны задолжал по 400 долларов. Тогда это могло привести к катастрофе и грозило утратой финансовой стабильности.
Президент Бакиев твердил с высоких трибун, что не будет занимать, однако не отказался от 300–миллионного российского кредита, и с его легкой руки мы в очередной раз еще туже затянули удавку на шее. А ведь, предоставляя деньги, международные доноры предлагают нам играть по их правилам и следовать их моделям развития, которые порой приводят к финансовым катастрофам, таким как дефолт 1998 года в России. Во многих странах помощь привела к экономической, социальной и финансовой катастрофе, резкому снижению уровня жизни. Факт остается фактом — сотрудничество с донорами не уберегло и Кыргызстан ни от одной крупной ошибки в ходе так называемых реформ.
Главный вывод, который давно пора сделать, заключается в том, что сотрудничать с донорами можно, но передоверять им свои реформы нельзя. А для этого как минимум нужно иметь собственную долгосрочную программу экономического развития. Тогда можно будет сверять требования с международными организациями и при необходимости отстаивать свою позицию. В противном случае мы обречены быть полигоном для третьесортных экономических экспериментов. Без собственной экономической политики, стратегии мы постоянно будем спотыкаться, ведомые равнодушными зарубежными консультантами, которым по большому счету наплевать на страну пребывания. В этом основная драма наших взаимоотношений с международным сообществом.
Последствия внешнего долга — это политическая и экономическая зависимость. Во всем мире дискуссии ведутся вокруг главного вопроса: является ли долговая накачка истинной целью таких институтов, как МВФ и ВБ, или это побочный результат деятельности неэффективных локальных правительств, которые привыкли решать проблемы кредитными средствами. Для ответа на этот вопрос надо отчетливо представлять, что вышеназванные институты не благотворительные организации. Выделяя огромные кредиты, международные доноры порой доводят население до нищеты, сбивают цены активов страны до минимума, а потом сами же их за гроши скупают. Так что правительству придется сто раз подумать, влезать в долги или все–таки вывести из тени экономику.

Статьи и книги по теме: