Я не даю милостыни.
Для этого я недостаточно беден.
«Так говорил Заратустра»

Ф.Ницше

Тема социально-предпринимательских корпораций в казахстанской аналитике и просто статьях, заметках или упоминании в прессе носит весьма специфический характер. В частности, упоминается либо какая-то одна из сторон деятельности, либо сей институт огульно критикуется. Автор имел замечательную возможность принимать участие в разработке одной из версий стратегии развития одной неназываемой в данной статье социально-предпринимательской корпорации. К счастью, версия стратегии с участием автора осталась в разряде любопытных, а не официальных, что в нашем случае позволяет публично порассуждать о таком феномене казахстанской экономической модели как социально-предпринимательские корпорации.

В экономической науке принято анализировать то или иное явление как с точки зрения существующих реалий, так и с позиции возможного влияния на будущие процессы. Далее мы обязательно раскроем как политический и экономический замысел астанинских стратегов образца 2006 года, так и посткризисное возможное применение данного института развития.

Начнем с простого, оттолкнемся от семантики и семиотики: слегка ироничный, но честный принцип «как корабль назовешь, так и поплывет» и универсальный литературно-религиозный подход «читайте знаки».

Социально-предпринимательская корпорация в этом разрезе выглядит так:

Социальный, социальное — есть суть проекция общества, социума. То есть рассматриваемый нами объект прямо влияет на общество через некие системные действия, последствия которых находятся не всегда в области экономического анализа. Либо объект есть собственно общество, что не так в нашей ситуации.

Предпринимательский, предпринимательство — системная деятельность по получению дохода, сопряженная с риском в широком смысле в условиях неопределенности действия различных факторов (в противном случае законы рыночной экономики быстро выравнивают диспропорции с автоматическим уменьшением до нуля рентабельности).

Корпорация – объединение физических и/или юридических лиц для получения экономических результатов, развитая форма предпринимательской деятельности, как правило, в форме акционерного общества.

Таким образом, понятие «корпорация» уже поглощает семантически «предпринимательство», налицо «масло масляное».

Попробуем порассуждать тогда о «социальном предпринимательстве» или «социальных корпорациях». Возможно, наш семантический анализ даст некую отправную точку для дальнейших логических конструкций и последующего сопоставления с реалиями.

Можно говорить о социальном предпринимательстве в нескольких аспектах.

Первое: социальная ответственность бизнеса как такового. Обычный бизнес в рамках законодательства и экономических факторов получает доход, платит налоги на разных уровнях, которые идут на образование, здравоохранение, инфраструктуру в национальном масштабе и т.п., создает и поддерживает рабочие места, повышает качество социального капитала (о нем еще поговорим), улучшает инфраструктуру конкретных территорий и многая-многая-многая. То есть в обычной, повседневной деятельности законопослушный и легальный бизнес ВСЕГДА социален. Понятно тогда с позиции граждан: а зачем существуют центральные, областные и местные органы власти? Наверно, все же для обеспечения той же инфраструктуры для достойного уровня жизни всех граждан и источником этого служат, в том числе, налоги с юридических лиц. Просто и честно.

Второе: социальное предпринимательство как специфический вид экономической деятельности, прямо содействующий качеству человеческой жизни членов конкретных сообществ (целевых групп), либо связанный с предоставлением условий для экономической деятельности физических, реже юридических лиц, которые в силу обстоятельств отсутствуют у оных. Классическим примером является микрокредитование, организация разрозненных фермеров в коллективные сельские хозяйства, деятельность потребительских кооперативов и т.п.

Третье: некая спонтанная деятельность множества не связанных между собой лиц и компаний, которая в рамках индивидуальной деятельности каждого, дает синергетический социальный эффект в масштабах общества. Особенно это актуально в условиях информационного общества, когда активные пользователи интернета, будучи сознательными гражданами, патриотами и при всем том потребителями (общество потребления никто не отменял!) прямо влияют на экономические параметры общества. Классический пример сего – блогосфера, ибо многие блоггеры сейчас зарабатывают за счет своей популярности в Сети и при всем том активно влияют на социальные аспекты деятельности как производителей, так и потребителей. Блоггер и зарабатывает, и влияет на социум, пусть даже на уровне потребительской или иной психологии, но чем это не социальное предпринимательство, уже управляемое и модерируемое социальными сетями в интернете? Этот пример, может, далек от наших реалий, но и эту статью читатель, возможно, найдет в блоге или на каком-нибудь сайте. А прочитав, изменит свое мнение и сделает нечто, что повлияет на дальнейшую цепь событий, в том числе и по своим целям и задачам в бизнесе. И таких читателей может быть тысячи и десятки тысяч.

Если брать семиотику названия социально-предпринимательских корпораций, то опять же нагромождение противоречащих знаков-смыслов. Наш человек (Homo soveticus) испуган смешением в кучу государственного, предпринимательского, социального – так долго нам всем показывали места по отдельности, кому купе, а кому СВ, а кому вообще и плацкарт и общий вагон….поэтому лучше подальше от греха-не греха, но лучше все же свое и понятное.

Нагромождение налицо — каждая СПК называется полностью так: «Акционерное общество «Национальная компания «Социально-предпринимательская корпорация «Конкретный Регион». Если ставить кавычки в конце как есть, то их получится аж четыре.

Пока не дошли до экономики, на уровне семантическо-семиотического анализа видим «масло масляное, маслом замасленное». Корпорация есть, по сути, акционерное общество, компания тоже есть организованная форма предпринимательской деятельности, всуе уже упомянутой, «национальная» в узком казахстанском измерении это государственная. В широком народная, общественная, важная для членов общества и как раз еще и «социальная» в региональном разрезе, чьи жители тоже себя ассоциируют с данной структурой. Вот такой казус на уровне простого семантического анализа организационно-правовой формы и соответствующего названия.

Вот теперь добрались мы с вами, уважаемые читатели, до политэкономии СПК. Дабы соблюсти политес и не попасть под немилость власть предержащих, на политической составляющей задерживаться не будем, но упомянем. Итак, что есть Республика Казахстан в географическом и административно-территориальном отношении? 9-е государство в мире по площади, унитарное по форме организаций территорий, коих насчитывается 14 областей и Алматы с Астаной особняком в виду важности. Уникальное местоположение на Евразийском континенте, общая граница с мощными и реальными геополитическими и геополитическими игроками, огромные внутренние расстояния от областных центров до столицы, серьезные различия между регионами по этническому составу, плотности населения, уровню жизни и т.п. – все это, так или иначе, отражается и на концептуальном уровне построения молодого независимого государства. Поэтому неслучайна геоэкономическая карта СПК. Я её назвал в свое время «14 ремней, 7 цепей». Если брать сегодняшнюю географию после административно-территориальной реформы, то налицо стремление дополнить 14 ремней-областей во власти акимов/местных органов власти/региональных элит некими более жесткими, параллельными 7ю векторами-цепями, восходящими к центру. Более того, имеющим реальные рычаги влияния на упомянутые региональные элиты через активы на территориях 2-3 областей, связанных между собой исторически/географически. Однако так или иначе области конкурируют между собой за внимание (читай ресурсы) Центра либо….за невнимание, чтобы никто не мешал жить междусобойчиком. Несанкционированное наращивание финансовых мускул на региональном уровне тоже не есть самое приятное для Центра. Поэтому наличие некой регулятивной структуры вне традиционных механизмов «Центр — Регионы» было бы кстати как никогда. По сути, Центр хотел аналога Ост-Индской компании, но в казахстанских степях, контроль территорий через дополнительные экономические рычаги влияния на региональные элиты через их вовлечение в совместную деятельность, консолидацию либо наоборот, внесение определенных деструкций в региональные схемы «власти на местах». Но история показала, что региональные элиты в целом успешно нейтрализовали столь нетривиальный ход кабинетных мудрецов образца 2006 года, занявших в свое время позицию наблюдателей над самостоятельными действиями каждой СПК, по принципу «достижения наши, ошибки ваши». Более того, «Нур-Отан» очень быстро и успешно взял на себя контрольно-цементирующую функцию, замещающую изначальную политическую задачу СПК – контроль региональных элит, но….все, все о политике… хватит.

Теперь экономика в связке с пресловутой социальностью деятельности СПК:

49% и не более. Вот так выглядит доля СПК в ЛЮБОМ проекте под эгидой деятельности; 50% от прибыли на социальные цели без конкретизации направления вложений. Идеальная конструкция в «тучные» годы: финансы из республиканского бюджета и целевых программ, несметные активы (месторождения, земли сельскохозяйственного и промышленного назначения, объекты инфраструктуры и неэффективно работающие предприятия) регионов и зазевавшихся министерств плюс активность местных и иностранных предпринимателей, поддержка на местах и в центральных ведомствах – это почти гарантированный успех казахстанской модели частно-государственного партнерства! Увы….даже в сытые годы, когда бюджет трещал от недоосвоенных средств, ввиду отсутствия механизмов перераспределения как денежных средств, так и материальных активов «бедные» СПК (за исключением самой успешной СПК «Онтустик», молодцы, больше 100 млн. долларов освоили!) получили всего (sic!) по нескольку миллиардов тенге, большей частью обусловленных различными (кстати!) социальными программами ( a la “Нурлы кош”) и ….проедают их сейчас. Бога ради, ас болсын, только за державу обидно. А реальные активы и по-настоящему эффективные проекты так и не заработали. Штаты раздуты под понты «настоящих» национальных компаний, атрибуты соблюдены — зарплаты, офисы, машины et cetera…Но налицо отсутствие целевой группы, принципов приоритетизации проектов, механизмов защиты интересов государства (100% собственник каждой СПК!), системы реального корпоративного управления, координации деятельности с местными органами власти — полный набор несостоявшегося проекта. В турбулентный период кураторства СПК со стороны многоликой и всячески везде представленной мегаструктуры под именем ФНБ “Самрук-Казына” — чудище обло озорно огромно стозевно и лаяй (А.Н. Радищев в тему цитировал в свое время Тредиаковского) — авторы их общей стратегии (“МакКензи, вездесущие и незаменимые”, великие носители англосаксонства на казахстанской земле аки миссионеры) таки успели прописать критерии оценки деятельности СПК по неизмеряемым через экономические показатели, но сейчас блудные СПК вернулись под крыло Министерства индустрии и торговли. Пока суть да дело, может удасться пережить треволнения, может кризис закончится, а может еще что-нибудь придумают в центре…

Возвращаясь к миссии и целям СПК, декларируемой и по сей день, можно узнать, что это “устойчивая бизнес-структура и ее миссией является содействие экономическому развитию региона” или “эффективное бизнес управление региональными госактивами для социально-экономического развития региона”. По сути бизнес и бизнес без каких изысков по социальным аспектам. Упоминание о направлении 50% полученной прибыли при ограничении участия в совместных с бизнесом проектах долей менее контрольного пакета- можно отнести на блажь акционеров. Мало ли…

Механизм реализации прост как мироустройство — частному бизнесу предлагаются проекты, отобранные самими СПК, или же предприниматели подают свои бизнес-планы на рассмотрение СПК, исходя из своего видения перспективы. После рассмотрения стороны определяются с долями, механизмом и порядком их внесения и вперед, к реализации! На деле, когда прошел первый испуг у местных властей, активы передавались гораздо медленнее, чем если, например, сам предприниматель напрямую бы пожелал приобрести у государства или получить его в аренду/ разработку. А в случае внесения вклада в денежной форме вообще возникает конфликт интересов — государство как акционер выделяет самый ликвидный из ликвидных активов на беспроцентной основе в расчете лишь на дивиденды и не имя контрольного пакета…какая-то антиэкономика получается! По активам изначально подразумевалось вовлечение в хозяйственный оборот неиспользуемых или неэффективно используемых государственных активов. Но возникает вопрос- если до появления СПК бизнес-структуры в силу ряда причин не проявили интерес к данным активам, то почему они должны сразу броситься на освоение предложенного? Основная причина проста и банальна-эти активы нерентабельны в нормальных рыночных условиях.

Получается, что именно СПК должны были создать некий турбонаддув, дополнительную мощность проектам.

Декларируемое право предпринимателя на приоритетный выкуп доли СПК в бизнесе имеет смысл лишь в случае оплаты им реальной рыночной стоимости, в противном случае СПК выгоднее для себя и акционера продать по максимальной цене на открытом рынке. Это противоречие как раз и выход для СПК!

Объясню свое видение: теперь социально-предпринимательским корпорациям необходимо превращаться в институт развития с первой и основной функцией АКТИВНОЙ ПРИВАТИЗАЦИИ через вовлечение активов в хозяйственный оборот.

Несмотря на кажущееся противоречие между декларацией и выявленным нами функционалом, оно имеет четкое обоснование, исходя из реальной практики и возможных перспектив социально-предпринимательских корпораций.

Если речь идет о повышении отдачи активов (месторождения / права недропользования, земли, здания, сооружения, инфраструктура) путем передачи их на баланс совместных предприятий СПК с частным бизнесом при участии СПК менее 50%, то это по сути приватизация и не надо игнорировать на самом деле полезный факт. Зачем загромождать ненужными конструкциями очень даже эффективный механизм! Предприниматель получает актив или права недропользования и четко знает, что прибыль реинвестирует в выкуп доли СПК в обозримый период, вложенные им денежные средства или иные активы он целенаправленно использует для запуска в экономический оборот активов, полученных от государства. В любом случае, как мы ранее константировали, законопослушный бизнес социален по умолчанию. И активы в обороте, и есть осмысленность действий без ненужных деклараций. Те несколько лет, пока СПК акционер в совместном предприятии с предпринимателем, являются решающими. Одновременно решается задача защиты интересов государства от неэффективного использования активов, всемерной поддержки предпринимателя в реализации проекта или смены партнера в совместном предприятии в случае его несостоятельности как менеджера или бесперспективности проекта. Не омертвлять же актив снова — его необходимо и дальше вовлекать в хозяйственный оборот, но еще раз просчитав коньюктуру и все возможные риски. Аппарат СПК должен выполнять функцию бэк-офиса для каждого из проектов на условиях, близких к аутсорсингу. То есть каждое совместное предприятие (почему-то так они называются в нашем случае, хотя предприниматели в основном местные, но название часто сбивает с толку, про семантику смотри выше) оплачивает на договорной основе бухгалтерские, маркетинговые и иные услуги СПК, тем самым обеспечивает текущую деятельность СПК на безубыточной основе. А выкуп доли предпринимателем будет считаться выполненной задачей по конкретному проекту, полученные средства – на усмотрение акционера, в бюджет или на социальные цели в регионе. Самое главное – дать возможность честно приватизировать тот актив, с которым уже профессионально и рентабельно работает партнер. Лихие 90-е не должны оставаться в истории как единственный период приватизации, всегда есть шанс на прозрачный механизм справедливого получения теми, кто может вовлечь мертвые активы в эффективный хозяйственный оборот. И этим шансом нужно воспользоваться однозначно.

Вторая важная функция – подготовка на возмездной основе квалифицированного человеческого капитала для собственных и иных проектов. Это собственно и есть вклад в упомянутый ранее социальный капитал региона. “Можно накормить человека рыбой и он будет сыт день. Можно научить человека ловить рыбу и он будет сыт всю жизнь”. Что может быть более социальным чем значимое поднятие качества человеческого капитала? С местных властей нет смысла снимать их основное предназначение – обеспечение полноценных условий для жителей данного региона, но подготовка квалифицированных управленцев – дело национальной важности. В рамках этой функции сверхважно готовить кадры по корпоративному управлению в широком смысле. Этакий региональный центр генерации кадров на уровне МВА. Причем на реальных региональных проектах, что дорогого стоит.

Третья функция – консалтинг и маркетинговые исследования для местного бизнеса, постоянный мониторинг рынков международного, республиканского и регионального значения с целью увеличения внутреннего (межрегионального) и внешнего экспортного потенциала. Смысл производить что-либо или разрабатывать недра, если не уверен, что есть рынок сбыта? Иллюзия того, что поисковики в интернете дадут истинную картину мира, давно развеялись. Только качественная и профессиональная информация из проверенных источников, с учетом специфики каждого региона – вот что нужно бизнесу на местах.

Четвертая функция – агентство развития среднего бизнеса. Этой теме автор планирует посвятить отдельный материал и в рамках данной статьи ряд тезисов о среднем бизнесе обозначены сверхкратко. А именно то, что на постсоветском пространстве существует устойчивый терминологический оборот МСБ — малый и средний бизнес, хотя нельзя в одном классе обучать шестилетнего малыша и пятнадцатилетнего юношу. Так и в бизнесе – давно пора очень четко разграничить тех, кто вырос из коротких штанишек, прошел суровую школу конкурентной борьбы, вырастил кадры, кровью и нервами завоевал долю рынка, годами шлифовал бизнес-процесс и тех, кто, извините, щенок в бизнесе, может и с идеей хорошей, может даже и с административным ресурсом приличным. «Опыт, сын ошибок трудных» — замечательный вывод, по сути! Для казахстанского бизнеса тем более это важно. Не вдаваясь в подробности моего видения среднего бизнеса (пусть каждый читатель сам для себя определит такие критерии – по времени работы, специализации, наличию физических активов, численности персонала, отраслевому обороту денежных средств, прибыли на одного работающего и т.д.), хочу подчеркнуть, что именно наследники СПК должны взять под опеку УЖЕ состоявшиеся и заматеревшие бизнес-структуры конкретного региона, с их опытом, состоявшимися профессиональными коллективами, четким видением перспективы, без шапкозакидательства и разумным риском. Не надо наследникам СПК идти в крупный бизнес, там уже олигархи и астанинские госкапиталисты, съедят однозначно, но и не надо возиться с каждым мелким лавочником, ремесленником или владельцем табуна на 10 голов (примеров из практики, когда СПК вынуждены из-за размытых критериев рассматривать ВСЕ проекты, просто тьма тьмущая)! Вообще уже давно надо помогать самостоятельным и независимым, а не жалким и бедным (мы о бизнесе, не о простых людях, а то автора обвинят еще в либертарианстве и мальтузианстве 🙂 ).

Таким образом, при сохранении проекции по макрорегионам (2-3 области), подчинении центральным органам власти и концентрации усилий как института активной приватизации, агентства развития среднего бизнеса и региональной индустриализации, наследники сегодняшних СПК смогут занять достойное место в посткризисной структуре казахстанской экономики, отбросив ненужный или декларативный функционал. Конечно, всегда страшно расставаться с прежней моделью социально-предпринимательских корпораций, но лучше все-таки не потерять уже созданное, признать избыточность и противоречивость некоторых целей и задач, отказаться от второстепенного и бесполезного и выйти на честный и открытый путь по отношению как к государству как акционеру и регулятору, так и реальному бизнес-сообществу как целевой группе для данного института развития. А имя институту такому давно придумали без семантических извращений: Региональная корпорация развития или Агентство развития региона – на выбор. Пример: «Корпорация развития Южного Казахстана». Просто, ясно и без словоблудия. Вот и пусть остаются семь казахстанских корпораций развития конкретных регионов вместо аморфных социально-предпринимательских корпораций с запутанным статусом! Четко обозначенные цели позволят в разумные и обозримые сроки активировать самый главный капитал – осмысленную предпринимательскую деятельность в организованных формах, включить в хозяйственный оборот неработающие государственные активы, дать возможность получить долю национального богатства достойным и успешным, своей деятельностью доказавшим право на это.


Кубатбек Рахимов, ЕМВА, независимый эксперт

9-12.10.2009

Статьи и книги по теме: